Восемь Фаберже - Страница 32

Молинари зашел в соседнюю арендную контору и взял напрокат «Тойоту Кэмри»: там, где они с Иваном брали «Форд», он уже слишком примелькался. Да и в Терлоке, куда снова лежал его путь, лучше было появиться на новой машине. На месте убийц Молинари последил бы за мексиканцем, который отвел Штарка из магазина в дом к княгине. Если они это видели – что вполне возможно, иначе как садисты вышли бы на свою добычу? – они должны были догадаться, что старуха доверяет мексиканцу. А значит, он может знать, где у нее спрятано то, что слишком рискованно было хранить в доме. Что-нибудь более ценное, чем пустая скорлупа «Розово – лилового» яйца за какие-нибудь жалкие пару миллионов.

Вернувшись в Терлок, Молинари медленно покатил по бульвару. С главной улицы было видно фургоны телевизионщиков возле дома старухи. Улочку ярко освещали софиты – похоже, несколько станций вели оттуда прямые репортажи для поздних новостей. Чем не сенсация – наследница русских царей зарезана в собственном доме! Полиция наверняка даже не знает, за что. Но мексиканец уже, естественно, рассказал копам – если они хоть что-то умеют, они первым делом нашли его, – как незадолго до убийства проводил к княгине долговязого рыжего русского, незнакомого, но ужасно назойливого. Молинари пожалел, что пропускает телевизионные новости: из них он мог бы хоть что-то узнать о ходе расследования.

Впрочем, сюжет наверняка будут повторять и ночью, и утром. Сейчас Молинари мог сделать только одно: найти полицейское управление и надеяться, что мексиканец еще там и дает показания. Тогда удастся проследить его до дома. Как еще выяснить, где он живет? Торговец, конечно, должен будет появиться утром в магазине – жизнь продолжится, несмотря на гибель хозяйки, вряд ли остальные работники при таких обстоятельствах поймут его отсутствие. Но лучше бы все-таки найти его дом сегодня: вдруг убийцы вломятся к нему ночью. Молинари готовился к ночной вахте. Жаль, что Штарк уже в воздухе: даже не спросишь его, как мексиканца зовут…

Сверившись с навигатором в телефоне, Молинари развернулся, и через пять минут «Тойота» уже катила мимо полицейского управления. Как и все улицы в этом городке, Норт Палм словно нарочно устроена так, чтобы на ней невозможно было организовать слежку: широкая, пустая, вся растительность льнет к строениям, вжимающимся в землю, словно им стыдно из нее торчать хоть на дюйм. Молинари, однако, припарковался поодаль и выключил фары. Он понимал, что это рискованно, учитывая, что копы сейчас возбуждены диковинным преступлением на их территории. Едва ли здесь часто убивали: это все же не страшный Окленд и даже не соседний Модесто, о котором Молинари слышал много плохого. Но сыщику хотелось исключить ночные неожиданности: он уж точно не желал, чтобы мексиканец последовал на тот свет за княгиней.

За следующие полчаса к управлению подъехали три полицейские машины. Две простояли напротив участка недолго – вечер выдался жаркий для терлокских копов, – третья осталась. Еще через двадцать минут Молинари увидел в зеркало заднего вида, как на ее заднее сиденье садится невысокий темнолицый мужчина в бежевой куртке, а за руль – молодой белый коп. Сыщик понял, что ему повезло, как обычно фартило только Штарку. Мексиканца и вправду допрашивали, и сейчас должны были отвезти домой. Не скрываясь, Молинари поехал за полицейской машиной: коп едва ли ожидал слежки. После такого убийства никто не ждет быстрого второго акта, думал сыщик. А у нас именно тот случай, когда антракт вряд ли продлится долго. Мерзавцам надо действовать сейчас. По крайней мере, он на их месте… Нет, он никак не мог оказаться на их месте: Молинари отказывался примерять роль этих говнюков на себя.

Коп, а за ним следом сыщик на своей «Тойоте» выехали на бульвар Голден Стейт. Опять, подумал Молинари: чертова деревня с одной улицей, съемочная площадка для дешевого ужастика. Такая не виданная ранее Калифорния вызывала у него клаустрофобию и тоску.

Когда полицейская машина свернула в одну из боковых улочек, Том проскочил мимо, припарковался возле закрытого уже супермаркета, быстрым шагом вернулся на угол и успел заметить, от какого дома отъезжает коп. В окнах тотчас зажегся свет. Видимо, мексиканец жил один. Нехорошо. Теперь главное не заснуть. Молинари пожалел, что поддался слабости и выпил бурбона на пути в аэропорт. Впрочем, на обратном пути в Терлок он запасся несколькими банками «Ред булла». Надо было только подогнать машину поближе к дому.

На парковке его ждали. Двое парней в красных куртках живописно облокотились на машину Тома. Третий, с бейсбольной битой, стоял на капоте. Под его ногами была заметна крупная вмятина: похоже, он показал приятелям свою крутость, вспрыгнув на «Тойоту» с места.

– Добро пожаловать в долину. – Парень с битой говорил по-испански. Молинари неплохо знал этот язык: итальянцу учить его одно удовольствие. В Бостоне, где он рос, никогда не были сильны испаноязычные банды, но сыщик догадывался, что эти парни принадлежат к одной из таких. Одинаковые куртки, татуировки: у одного сыщик увидел на тыльной стороне ладони четыре жирные точки, у второго на шее – число 14, у третьего, что стоял на капоте, – мексиканского орла.

– Спасибо, ребята, а теперь я попросил бы вас отойти от моей тачки, – ответил Молинари спокойно. – Если я на вашей территории, я как раз собирался уезжать.

– Ты именно что на нашей территории, – издевательским тоном повторил за ним тот, что с битой. Двое других засмеялись. У всех троих были немного индейские черты лица и узкие, неприятно блестящие в свете фонарей темные глазки. – И мы знаем, зачем ты приехал.