Восемь Фаберже - Страница 40

– Значит, так. Многим из вас сейчас звонят клиенты, интересуются судьбой своих средств. Что надо им отвечать? Отвечать надо следующее. Банк не останавливал платежи. Банк не банкрот. У банка не отзывают лицензию. Срочно закрывать позиции, когда дно падения, возможно, уже близко, – это плохое решение. Банк выполнит обязательства перед всеми клиентами. С контр – агентами на срочном рынке, по которым возникла временная проблема, ведутся переговоры, никто не паникует и в суд не подает. Это понятно?

– Я все утро так отвечаю, но никто мне не верит, – раздался близкий к истерике молодой женский голос. – У меня уже целый список на закрытие счетов. Говорят, сбрасывай все и отдай мне мои деньги.

– Рита, распечатай мне свой список, я сам его отработаю. У кого еще такая проблема? Поднимите руки.

Поднялся с десяток рук.

– За всех отработать я не могу. Вам придется держать фронт, коллеги. В такие моменты, как сейчас, и выясняется, чего вы стоите, как вы умеете работать с клиентами. На растущем рынке работать может любой идиот – главное, улыбаться и быть вежливым, а это нетрудно, когда все в прибыли. А вот именно сейчас у вас, коллеги, экзамен. Кто его сдаст – будет всю жизнь знать про себя, что может буквально все. А кто не сдаст – пойдет в «Евросеть» торговать телефонами и ныть про несправедливость. Это понятно?

– Михаил Витальевич, все понятно, но лично я не стану врать клиентам, – раздался решительный мужской голос. – Я очень надеюсь, что с банком будет все нормально, но если нам придется уйти и искать работу где-то еще, хотелось бы все же сохранить репутацию. И отношения с клиентами. Простите за откровенность, но наверняка многие здесь об этом думают.

– Вас, Борис, никто здесь никогда не заставлял врать, – в тон брошенному вызову отрубил лысый. – И не заставляет сейчас. Я как управляющий директор и член правления говорю вам, что проблема с ликвидностью временная и будет решена если не сегодня, то в ближайшие два дня. Банк выполнит все обязательства перед клиентами. А если кто-то мне не верит, сейчас самый лучший момент написать заявление об уходе. Я его не пишу, потому что уверен: все будет хорошо. Еще раз повторяю: кто не верит, что мы выплывем, может сегодня же написать заявление и сдать мне дела. Мы распределим клиентов между оставшимися и соответствующим образом пересмотрим оплату. Да, и еще Александр Иосифович Винник уполномочил меня сказать, что те, кто обеспечит наименьший процент оттока средств со счетов своих клиентов, получат особый бонус по итогам месяца. Это понятно?

Повисла тишина.

– Значит, понятно, – подытожил тот, кого назвали Михаилом Витальевичем. – Тогда продолжаем работать. Рита, жду твой список.

И он стремительно удалился в глубь офиса: видимо, его кабинет располагался рядом с обиталищем Винника.

Ивана такая речь не убедила бы. Впрочем, и заявление он тоже не стал бы писать. Бежать с тонущего корабля – как-то подловато. Подлее даже, чем успокаивать клиентов каким-нибудь оптимистичным щебетом, думал Штарк.

Ему пора было переместиться, чтобы не начали задавать вопросы. Иван двинулся в трейдинговый зал, почти уже рассчитывая там тоже застать собрание. И едва не столкнулся с Винником. Тот размашисто шагал по проходу между столами. Не было сотрудника, который не поднял бы голову, чтобы взглянуть на него. От выражения его лица зависело, поверят ли в банке, что проблема действительно временная. И Винник выглядел ровно так, как сейчас было нужно. Он улыбался, кивая тем, кто встречал его взгляд, на ходу пожал руки нескольким служащим. Вдруг в зале раздался голос:

– Александр Иосифович, как наши дела?

В мертвой тишине ответ Винника прозвучал без паузы:

– Лучше не бывает! Не читайте до обеда советских газет!

И председатель правления прошествовал мимо. Иван увязался за ним.

– Александр, – позвал он, догоняя Винника. – Нам надо поговорить.

– Заходи, – бросил, не оборачиваясь, финансист.

Штарк вошел в кабинет следом за ним – помощница не удивилась – и закрыл за собой дверь. Через секунду дверь снова приоткрылась, и в щель просунулась лысая голова Михаила Витальевича.

– Миша, через пятнадцать минут, – сказал Винник. – Дай дух перевести.

– Прости, что так к тебе вломился, – сказал Штарк. – Сейчас, наверное, не до яиц.

– Не до яиц, – повторил Винник и забарабанил пальцами по столу. – Я сейчас был в Гос – промбанке.

И замолчал.

– Какая связь? – задал очевидный вопрос Штарк. – У вас все будет нормально?

– Если честно, у нас все очень даже ненормально, – сказал Винник спокойно. – И, скажу тебе по секрету, наши с тобой яйца, кажется, имеют к этому прямое отношение. Зато можно спокойно говорить – уже неважно, если нас слушают.

– Ты хочешь сказать, что кто-то обрушил рынок, чтобы ты больше не искал яйца Фаберже?

– О нет – нет – нет, рынок рушится сам собой. Но нам совершенно не обязательно было рушиться вместе с ним. У нас, Иван, вытащили ковер из-под ног.

– Каким образом?

– Госпромбанк, Ваня, очень активно кредитовал нас под залог кое-каких ценных бумаг. Суммы называть не буду – серьезные суммы. И вот вчера эти бумаги довольно сильно упали в цене, а Госпромбанк потребовал увеличить обеспечение по кредитам. В течение суток. Все по правилам, но хороший партнер не стал бы этого делать. Я думал, Госпромбанк хороший партнер. Вот… Я у них только что был.

– И? – Штарк видел, что Виннику не хочется продолжать. Но, сказав «А», нужно было говорить «Б».

– И они стоят на своем. Требуют дополнительного обеспечения. Прекрасно зная, что мы сейчас не можем его предоставить.