Восемь Фаберже - Страница 63

– Если вы примете мое предложение, вы станете много путешествовать. Да, и в Москву, и в Париж, и в Лондон. Вы будете олицетворением моей коллекции. Я уполномочу вас вести переговоры от моего имени с музеями, с аукционными домами, с продавцами картин. Вы забудете навсегда, что такое нуждаться в деньгах. Как вам такая перспектива?

– Я не уверена, что мне хватит квалификации, – честно призналась она. Да, она закончила университет в Сан – Франциско, получила диплом по истории искусств, но никогда по-настоящему не работала – в основном помогала отцу. А теперь ей уже тридцать три, и искать первую серьезную работу было бы уже поздно, если бы не позвонили из «Оксидентал петролеум» и не пригласили на собеседование «на очень, очень серьезную должность», как сказала по телефону девушка из отдела персонала.

– О, в вашей квалификации я не сомневаюсь с тех пор, как вас увидел!

– Но, доктор Хаммер, вы увидели меня десять минут назад!

Она была не чужда женского лукавства. Конечно, она помнила, где он увидел ее в первый раз и как хищно, неприкрыто разглядывал. С ее внешностью – высокие скулы, голубые глаза, почти черные вьющиеся волосы – она привыкла к мужскому вниманию, но, пожалуй, не к такому откровенному. Впрочем, тогда их так и не представили друг другу.

– Конечно, нет! Неделю назад на вернисаже в Музее искусств, – помните, вы были там с отцом?

– Мы одолжили музею нашего Рубенса, – сказала она. – Это самая дорогая вещь, которая у нас есть. Можно сказать, все богатство семьи.

– Да, я с тех пор многое о вас узнал. И о вашем отце. О теплицах, о свиноферме… Неужели вас устраивает такая жизнь?

– Я не знаю другой.

Вот и началось то, чего она ожидала с тех пор, как ей сообщили, где пройдет «собеседование». Он опустился на диван рядом с ней, обнял ее за плечи. Она не сопротивлялась: удивительно, но ей даже не было неприятно.

– Вы, может быть, не знаете другой жизни, но вы ее заслуживаете, – сказал Хаммер, притянул ее к себе и поцеловал в губы.

У него был совсем не противный мужской запах – дорогие сигары и какие-то специи, – а поцелуй вышел неожиданно нежным. Она закрыла глаза. Когда он встал и потянул ее за руку в спальню, она пошла за ним охотно, уже немного влажная, готовая покоряться. Что греха таить, ей всегда нравились старшие, властные мужчины – может быть, поэтому она недолго пробыла замужем за ровесником, не завела детей: все, с кем ей хотелось быть рядом, оказывались женаты. Как, естественно, и этот богач – коллекционер. Она слышала, что он построил свой нефтяной бизнес на деньги жены, да и картины они покупают вместе. Фрэнсис Хаммер и сама художница; он, говорят, любит выдавать ее копии за оригиналы и смеяться над «экспертами», попадающимися на его удочку. Но с ним она не чувствовала ни стыда, ни неудобства – все произошло естественно и без напряжения.

Он медленно раздел ее – да, ей тоже так нравилось, и она помогала ему расстегивать пуговицы на жилете. Когда они забрались под простыню, он уже учащенно дышал. Она легла на бок спиной к нему: лучше было сразу предложить свои условия – ей не хотелось, чтобы он оказался сверху. Все-таки лишний вес имеет свои недостатки.

Она не сомневалась, что потом он сразу встанет и схватится за телефонную трубку: все мужчины, которые ей нравились, делали так. Сама она осталась в постели, вытянула из сумочки сигареты, закурила. Из соседней комнаты было слышно, как он обсуждает какую-то поездку, кажется, в Ливию. Телефонный разговор сменился звуком льющейся воды. Вернулся он в халате, держа в руке красный кожаный футляр.

– Мне сейчас надо будет уехать, – сказал он, – и нет времени рассказать тебе про эту штуковину. Расскажу в следующий раз.

«Он не сомневается, что следующий раз будет, – подумала она. – Впрочем, я тоже не сомневаюсь».

– Открой, посмотри. Это на самом деле не подарок – возвращаю тебе то, что могло бы стать твоим по наследству.

Наталья Романова подняла крышку футляра, и у нее перехватило дыхание. Она хорошо помнила, как трудно было отцу расстаться с «Георгиевским» яйцом, как берег он второе, оставшееся у него, – «Розово – лиловое». Князь Василий много раз рассказывал ей историю яиц, не забывая упомянуть о большевистских грабителях и налетчиках, у которых нувориши не стесняются покупать семейные реликвии Романовых.

«Эти люди не понимают, Наташа, что мы не только императорский дом, но и семья», – говорил князь дочери. Теперь ей вспомнилось, как Хаммер деликатно поправился – не сказал, что вел торговлю «сокровищами Романовых», нашел подходящий эвфемизм.

Яйцо «Несессер» покоилось перед ней на тумбочке. Она взяла его в руки, раскрыла, стала выдвигать ящички. Хаммер улыбнулся: его новая любовница, княгиня царской крови, в чем-то еще ребенок.

– Мой юрист пришлет тебе контракт по почте, – заговорил Арманд уже деловым тоном, словно великолепно сшитый костюм, в который он сейчас облачался, не допускал иных интонаций. – Я надеюсь, ты сможешь приступить к работе сразу, как только его подпишешь. Собираться можешь не спеша, а мне пора бежать. Рад, что тебе нравится яичко.

Княгиня Наталья Васильевна впервые улыбнулась ему. «Жизнь, которой я заслуживаю», – подумала она не без иронии.

– Мне не нужен контракт, чтобы встречаться с тобой, – сказала она ему вслед.

Хаммер вернулся в спальню, сел рядом с ней на кровать, – видимо, она нашла слова, способные заставить его опоздать на встречу.

– Я не хотел тебя обидеть, – сказал он уже намного мягче. – Контракт нужен, чтобы ты могла быть рядом. Путешествовать со мной… не вызывая подозрений. Просто для удобства. И мне придется платить тебе довольно большую зарплату. Твои предшественники – искусствоведы, хоть и хихикали у меня за спиной, были на редкость алчные людишки. Если ты не станешь меня обирать, как они, пойдут разговоры. Фрэнсис…